После президентских выборов у Лукашенко было два варианта, как повести себя по отношению к народу. Политик выбрал наиболее опасный для себя, считает эксперт.
Александр Лукашенко всегда ассоциировался у мирового сообщества с советским наследием, которое отчетливо прослеживалось в культурных и политических составляющих Белоруссии.
При этом Александр Григорьевич, по мнению экспертов, сейчас действует гораздо радикальнее, чем его предшественники в свое время.Политолог Андрей Колесников вспомнил, как в 1989 году, в самый разгар так называемых бархатных революций, власти Чехословакии и Польши пошли на переговоры с протестующими. Лукашенко же отказался от взаимодействия с недовольной прослойкой населения, устроив в первую ночь после выборов бойню.
У "последнего диктатора Европы" было два варианта развития событий. Лукашенко мог пойти на компромисс с демонстрантами и, если не объявить о повторных выборах, то, по крайней мере, ввести элементы нефальсифицированной демократии. Иной путь предполагал жесткое подавление любого инакомыслия, на что и сделал ставку президент Белоруссии.
Несмотря на безоговорочную лояльность силовиков к Лукашенко, политик сидит на пороховой бочке. Любая искра способна пробудить гражданское общество, которое по каким-то причинам до сих пор питает иллюзии по поводу происходящего.
После нескольких дней непрекращающихся избиений у Лукашенко нет шансов установить конструктивный диалог с Западом. Теперь белорусский президент лишает себя возможности договориться и с собственным народом.
Колесников убежден, что Лукашенко рискует проиграть.
В случае победы в этом эпизоде белорусской революции политик может потерять сразу все, включая, возможно, и свободу.
Свежие комментарии