На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

ДНИ

89 400 подписчиков

Свежие комментарии

  • Владимир Нелюбин
    Еще один дебил в "мире искусства"...У съехавшего от ж...
  • Сергей Oблезов
    Вот так и живем все время ищем оправдания мудакам, которые нам жизнь отравляют! Рожденный ползать летать не сможет. О...Кудрявцева оправд...
  • Лидия Санникова
    И от статуса убийцы ему не отвертеться. Намеренно сел пьяным за руль...Нарколог Каторгин...

В винном размышлении

Есть ли профессия более бесполезная и более снобистская, чем сомелье? Все мы встречали в глазах этих специалистов по аппелласьонам удивление, помноженное на презрение, когда отказывались заказывать рекомендованное ими вино. Поэтому думаю не надо объяснять, с каким чувством я подходил к просмотру художественного фильма о вине, снятого сомелье международного класса (Hotel Metropol, Twins Garden) Виталием Музыченко, да еще и на деньги крупного дистрибьютера вина в Россию Simple Wine Анатолия Корнеева.

Наверняка это «джинса», подумал я перед просмотром. Но я ошибся. Это и настоящее вино, и настоящее кино. Тонкое. Красивое. Умное. Конечно же, это артхауз, не рассчитанный на массового зрителя. Да и могут ли снять что-то иное специалисты по редким винам?

Фильм «В винном отражении» (Wine reflections, 2021) состоит из четырех киноновелл, действие которых разворачивается в четырех терруарах: Франция, Грузия, Британия и Италия. Все новеллы были сняты на французском, грузинском, английском и итальянском языках с участием актеров этих стран. Задумка режиссера – показать, как отражается (reflections – отражения) вино в человеческой жизни и человеческая жизнь в вине. Вино, как что-то древнее в жизни человека. Вино как символ правды. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

Действие первой киноновеллы происходит в маленьком французском городке. Перед нами – слепая дегустация, когда специалисты дегустируют вино, не зная его названия, года и проч. По факту – дуэль известного винодела и дипломированного сомелье, для которых вино не только самое главное в жизни, но даже больше – ее главный смысл. Это та самая дуэль из мушкетерского XVII века, когда честь дороже жизни. Начавшись комически, новелла заканчивается трагически.

Это рассказ не только о жгуч(щ)ей любви, но о губительной страсти. О том, как далеко может завести нас тщеславие. Притча с библейским смыслом – о поклонении Мамоне. Так Виталий Музыченко в первой же новелле сам расправляется с тем самым снобизмом сомелье, о котором мы говорили выше.

Грузия. Дед-внук, отец-сын. Отец приезжает из Лос-Анджелеса в Грузию за своим сыном, который живёт в горах у деда-винодела. Его сыну пришло время поступать в университет. Деду конечно бы хотелось, чтобы внук остался и продолжил его дело. Но внук молод и ему хочется в Америку. Так в горную грузинскую деревню приходит не только дурная весть для деда, но и смерть: его сын привозит с собой град – смертельный для лозы и, как следствие, убийственный для самого деда.

Эта новелла о противостоянии старого мира и новой цивилизации, о противостоянии отца и сына. И в этом противостоянии всегда проигрывает старший — это неизбежно, как неизбежен ход времени. Эта новелла о победе над нами Хроноса.

Так легко впасть в патетику, так легко впасть в трагичность. В этой новелле Виталий Музыченко доказывает, что мы имеем дело с большим художником: он знает, что в этом мире есть смех, есть легкость, есть влюбленность. Новелла про Лондон – веселая. Игровая стихия выражена здесь в самой своей сути: молодая пара актеров, только что подписавшие контракт, ломают комедию для официантов в мишленовском ресторане, заказывая под свою игру самое дорогое в мире шампанское «Кристаль» и черную икру. И одновременно – они играют для нас эту самую киноновеллу. Такая матрешка. Игра в игре. И при этом – искрящейся диалог в духе Бомарше. Простите, это же Лондон, тогда уже в духе шекспировского Фальстафа, но того Фальстфа, который должен был сильно облагородиться за последние 400 лет.

Это новелла про то, что жизнь бывает прекрасна, что иногда, в редкие минуты молодости, мы можем надышаться счастьем. "Любимый мой, всегда играй в игру" (Б. Ахмадулина).

Фильм имеет и определенный часовой ход: от новеллы «Дуэль», где герои вино обожествляют, до киноновеллы «Месса», где молодому священнику безразлична стоимость вина, его вкус, его возраст; для него вино – кровь Христова во время причастия. Неслучайно в новелле мы слышим музыку – мессу Баха. Неслучайно именно этой новеллой заканчивает Музыченко: она о том, что все земное меркнет перед Христом, что в этой жизни – здесь, ничего не имеет ценности.

«Музыка по своей природе религиозна», – написал как-то Михаил Бахтин в письме нашей великой пианистке Марии Юдиной. Наверное, это те слова, которые приложимы к музыке фильма, написанной композитором Александром Шульгиным. И если говорить о музыке Шульгина, то англ. reflections я бы перевел скорее как «размышление, раздумья». Это музыка рефлексирующая. Это музыка думающая. Она не просто иллюстрирует кадры, а придает им новое качество, объем. В этом смысле она редкое явление в нашей киномузыке.

Мы нечасто задумываемся, но сочинение киномузыки требует большого мастерства. Музыкальная композиция должна сопровождать какой-то эпизод фильма, зачастую являясь фоном, поэтому может показаться, что у нее вторичная роль. Но так ли это? много ли мы вспомним фильмов без музыки? «Старикам тут не место» братьев Коэн? На самом деле кино (а не наоборот) всегда тянулось к музыке: не случайно немое кино требовало тапера, а самым известным из них был Дмитрий Шостакович.

Александр Шульгин виртуозно демонстрирует нам владение разными техниками, умение работать в разных музыкальных жанрах и с разными инструментами: это и main theme – задающее всему фильму настроение, музыкально объединяющее все четыре новеллы; это легкий фокстрот – дополняющий веселый флирт «Шалости»; это марш, который мыслительно перекликается с маршем из «Щелкунчика» Чайковского и «Имперским маршем» Джона Уильямса из «Звездных войн»; это и этническая музыка – грузинские дудуки, протяжные напевы которых во многом создают атмосферу грузинской киноновеллы.

И, конечно же, жанр церковной музыки – месса. Не всякий композитор решится в наше время на церковную музыку. «Месса» Александра Шульгина скорее не в традиции западноевропейской католической музыки, Баха или Гайдна, но в традиции русской «католической музыки» двух наших главных композиторов прошлого века – «Симфонии псалмов» Игоря Стравинского и гимна крестоносцев «Peregrinus expectavi» Сергея Прокофьева из фильма «Александра Невского» Эйзенштейна. Шульгин обыгрывает в своей мессе аристотелевское «Ebrietas certe parit insaniam...» («Опьянение есть добровольное безумие»).

Александр Шульгин собрал свои треки в законченное творческое высказывание – альбом.

Можно, конечно, сказать, что Виталий Музыченко в плане жанровых приемов отсылает нас к киноальманаху «Париж, я люблю тебя», но интонационно он все же ближе к Иоселиани. К грузинской винной теме. Если и смотрели мы что-то про вино в советские времена, то это было грузинское кино. Фильм «Листопад» (1966) заканчивается статичной картинкой храма. Именно храмом, как бы говорит нам Иоселиани, мы п(р)оверяем свою жизнь. Музыченко, как мы помним, также в конце обращается к теме храма. Перекличка двух режиссеров, двух фильмов понятна, но для нас это в первую очередь перекличка композитора и режиссера с вечностью.

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх